Жители горного алтая собирают цветной металл с упавших ступеней ракет

Алтайские горы ― место, куда падают детали от космических ракет

Алтай прекрасен своими горами, лугами и озерами, кристальными реками и вечно заснеженной горой Белухой. Неудивительно, что многие путешественники нежно любят Алтайские горы и постоянно сюда возвращаются. Богат этот край не только природой, но и этносами: здесь проживает несколько народностей со своим языком, традициями и культурой. По этим территориям разбросаны десятки деревень, где люди занимаются пчеловодством, ведут хозяйство, собирают травы. Их мирную и размеренную жизнь иногда нарушает нечто особенное, не характерное для других российских регионов: осколки ракет, падающие с неба. Откуда они там берутся, мы расскажем в нашем материале сегодня.

Как Алтай стал космической свалкой

Дело в том, что Алтайский край и сама республика Алтай расположены как раз под траекторией полета ракет, которые стартуют с Байконура. Поэтому, когда с космодрома отправляется очередной летательный аппарат, все сбрасываемые им части падают как раз на территорию Алтайских гор.

Среди них топливные баки, ракеты-носители и другие осколки кораблей. Иногда они даже убивают скот или попадают прямо в какие-нибудь строения. А порой остаются лежать где-нибудь в горах на долгие годы.

В СССР мусор не оставляли

В советское время подобных осколков не было: власти держали в тайне свои разработки и старались, чтобы секретные сведения о ракетах не покинули территорию СССР. Поэтому весь космический мусор тщательно собирался. Но после развала СССР к утилизации стали относиться менее ответственно, так что детали ракет и сегодня разбросаны по территории Алтайских гор и в казахской степи.

Конечно, есть определенная область, куда обломки падают чаще всего, однако иногда случается, что они приземляются за ее границами. Так, в 2008 году дважды детали ракеты прилетели на приусадебные участки алтайцев. Если какой-то запуск оказывается провальным, то обломки, не успевшие сгореть в верхних слоях атмосферы, также падают куда-то в горы. Далее обычно отправляется команда «зачистки» в поисках осколков, и если что-то из этого находят (а такое случается не всегда), то пытаются вывезти.

От детских санок до крыш курятников: куда идет космический мусор

Местные жители давно стали приспосабливать космический мусор под свои нужды. Из найденных обломков они мастерят туалеты, кроют ими сараи и делают даже детские сани. Во время расцвета ломового бизнеса осколки ракет активно разбирали на части и продавали как ценные металлы. За каждым куском велась настоящая охота: во время запуска сборщики металлолома наблюдали за взлетом ракеты в бинокль, чтобы определить, в какое примерно место приземлятся ее ступени.

Потом, вооруженные паяльными лампами, они ехали на поиски. С обломков снимали все самое ценное: медные провода, сплавы более редких металлов. Остатки, которые не имели особой ценности, шли на хозяйские нужды.

Например, фотографии к статье сделаны на Алтае норвежским фотографом Йонасом Бендиксеном. Он специально отправился в этот край в начале 2000-х годов, когда узнал, что здесь можно увидеть обломки ракет.

Каждая деталь таит в себе опасность

С 1950-х годов, когда был открыт космодром Байконур, на территорию Алтая упало примерно 2 500 тон осколков ракет. Однако ситуация с космическим мусором в России не единична: в Китае космодром также находится далеко от моря, поэтому части ракеты приземляются на землю. Обломки американских ракет обычно падают в океан, так как космодром США расположен на побережье.

Однако части летательных аппаратов небезопасны. На них остается ракетное топливо, которое изготавливают на основе гидразина — очень токсичного вещества. Он прекрасно растворяется в воде и попадает в почву, загрязняя грунтовые воды, которые, в свою очередь, используют для полива растений и для питья. Иногда именно обломки ракет считают главной причиной увеличения количества случаев онкологических заболеваний на Алтае.

В последние годы интерес к ракетному топливу вырос, ученые разрабатывают более безопасную альтернативу. Но пока это только разработки, использовать которые космические корабли будут еще не скоро.

Источник

Совершенно сюрреалистический кадр, но реальный, не коллаж

Жители Горного Алтая собирают цветной металл с упавших ступеней ракет. А белые пятна — это не снег, а бабочки.

фото Jonas Bendiksen via

Тот, кто весь гешефт имеет, не касается , этой каки. А сборщики, как молдаване и медведь, на стройке

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Цитата

А белые пятна — это не снег, а бабочки.

А мужик с лева не ссыт, это дефект фотопленки.

Гравицапу на запчасти разбирают?)))

Размещено через приложение ЯПлакалъ

— Ребят, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража? Это непорядок…

В голове тема из «Кин-дза-дзы» заиграла чот.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Цитата (Jus @ 4.05.2021 — 17:54)

Жители Горного Алтая собирают цветной металл с упавших ступеней ракет. А белые пятна — это не снег, а бабочки.

Это баки от Союза, там только керосин и кислород.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

У меня друг лес рубил лет 5 в районе Воркуты, так рассказывал там целые бригады есть добытчиков че с космоса упало. И все поделено и оговорено с в̶л̶а̶с̶т̶я̶м̶и̶ или кто там по космосу заведует.

Источник

masterok

Мастерок.жж.рф

Хочу все знать

Жители алтайского края могут наблюдать невероятную красоту каждый день — это и могущественные горные вершины, припорошенные снегом, и густые сосновые леса, и озера с водой такой чистой, что можно увидеть дно. Горы заселены не очень густо, от деревни до деревни иногда приходится ехать несколько часов. Но местные жители не скучают, их жизнь полна забот — пасти овец и коров, позаботиться об огородах и заодно собрать останки космических кораблей.

Алтайский регион находится прямо под траекторией полетов ракет с космодрома Байконур. Каждый раз, когда от ракеты отсоединяются топливные баки, пустые ракеты-носители и другие части, все это обрушивается на алтайский регион, пугая местных жителей, а иногда даже убивая местный скот и разрушая местные дома. Нередко правительству приходится возмещать деревенским жителям ущерб, если их имуществу нанесен серьезный ущерб.

Считается, что с момента открытия космодрома в 1955 года на землю упало более 2500 тонн различных частей ракет. Например, космонавт-испытатель С.В. Кричевский дал такие сведения: с 1986 по 2001 годы по программе станции «Мир» было запущено 102 ракеты-носителя, которые весили около 40 тысяч тонн. Но при этом полезный груз составлял только 2%, а остальное — это отходы, из которых 90% — это токсическое ракетное топливо, и 8% — это отработанные ступени носителей, падающие на землю.

Местных жителей предупреждают о новом запуске за сутки. Обычно такие отходы падают в более-менее предугадываемых областях, но бывают и исключения. В 2008 году, например, многотонный металлический блок от ракеты упал прямо в деревню в непосредственной близости от жилого дома. В 2011 году на землю упали баки с топливом, которые взорвались при соприкосновении с землей, и от взрыва у всех домов в радиусе 100 км выбило окна.

Во время СССР, правительство было крайне заинтересовано, чтобы такие падающие обломки не попали в чужие руки — опасаясь западной разведки, которая могла бы узнать засекреченные технологии, они старались найти такие падающие части ракет сразу же после их падения и эвакуировать их. Сейчас эту миссию неофициально возложили на себя местные жители — но с совершенно другой целью.

После каждого запуска ракеты, местные жители выходят с биноклями, пытаясь увидеть место приземления частей ракет. Они едут на джипах, на лошадях с телегами к месту падения и паяльными лампами вырезают все ценные материалы — медные провода, сплавы титана и алюминия. Все, что нельзя сдать как металлолом или продать, сельские жители используют для обустройства своих домов — из космических ракет делают крыши для сараев, стены для курятников, туалеты и даже санки для детей.

Такие «дары с небес» можно было бы считать отличным подспорьем в хозяйстве, если бы они не были такими опасными для здоровья. При запуске ракет используется токсичное топливо, в состав которого входит гептил и его производные, азотный тетраоксид, которые даже в самых минимальных дозах вызывают сильные патологии и у людей, и у животных. Например, местные активисты связывают именно с деятельностью Байконура то, что в мае-июне 2015 года в Казахстане массово погибли сайгаки. С этим же связывают повышение уровня заболевания иммунодефицитом и раком у местных жителей.

Местные жители мониторят небо в ожидании падающих обломков. Фото: Jonas Bendiksen.

Такая проблема актуальна не только для России — китайский космодром также находится внутри континента, и все отходы от запуска ракет также падают на населенные регионы. Считается, что вред от таких запусков можно (относительно) минимизировать, если запускать ракеты в непосредственной близости от океана. Другим способом решить проблему является разработка более безопасного топлива — над этим работают сейчас сразу несколько организаций, включая NASA и ESA. А пока проблемы остаются актуальными.

Источник

В России есть космические деревни. Спецкор «МК» побывал в районе Алтая, куда падают обломки ракет.

Есть герои космоса. Но есть и его заложники. Жители Третьяковского района Алтайского края — из последних. Над их селами проходит трасса вывода объектов в космос. О запусках они узнают раньше ЦРУ. Однако сельчан больше волнует не тип корабля, а тип его ракеты-носителя. Ведь аккурат над Третьяками (так эту местность зовут в народе) отработанные вторые ступени ракет входят в плотные слои атмосферы и разваливаются на части. Которые грудами металла летят на огороды, сенокосы, пастбища, в реку Алей. А окрестности сел обильно «припудриваются» компонентами ядовитого топлива. Когда спецкор «МК» выехала в этот район Алтая, до сих пор именуемый в документах секретной «зоной Ю-30», с Байконура стартовали два космических аппарата: «Союз-ТМА» с американским туристом на борту и грузовой «Аник-Ф3».

Седьмой час катим из Барнаула по выщербленной дороге. Третьяковский район — самый крайний на карте Алтайского края. Между цепочками гор — редкие деревеньки. По мере приближения к «зоне Ю-30» населенные пункты и вовсе исчезают. И вдруг, перемахну в через сопку, видим в долине россыпь домов.

Как село Плоское могло оказаться рядом с официально разрешенной «зоной падения» — для местных не загадка. Заезжий начальник как-то обмолвился: «Когда прокладывали трассу запуска космических объектов, район был помечен на карте как необитаемый». Небольшие, затерявшиеся в лесах деревеньки в расчет не брали. Определяющим фактором было построение оптимальной траектории полета ракеты. Кривая идеально легла на «зону Ю-30» — огромный горно-лесной массив площадью 3181,5 кв. км, который разбили на четыре квадрата. Село Плоское и еще семь деревень оказались практически в «районе падения N306». С тех пор более 40 лет дождь из осколков ракет льется прямо на головы местных жителей.

Двери магазина, забор у почты облеплены объявлениями. «8 апреля 2007 года в 00 часов 31 минуту (резервная дата 9 апреля 2007 года 23 часа 43 минуты) с космодрома Байконур запланирован запуск космического аппарата «Союз-ТМА» N 220 ракетой-носителем «Союз-ФГ».

Непонятную аббревиатуру «ОЧРП-306, 307, 309», нам расшифровывает пенсионерка Анна Степанова: «Отделяемые части ракеты-носителя полетят на Третьяковский район и соседние — Змеиногорский и Чарышский».

— Опять будут травить, как тараканов! — тычет пальцем в листок со вторым сообщением о старте механизатор Иван Волин.

10 апреля над Плоским проследует аппарат «Аник-Ф3», который будет выводить ракета-носитель «Протон-М».

Любой из местных знает, что в ракетах-носителях «Союз» используется керосин Т-1, в качестве окислителя — жидкий кислород. В свое время ракетчики успокоили деревенских: «Союз» — большая керосиновая лампа. Вреда как от десятка автомобилей. Другое дело «Протоны», куда закачивают высокотоксичное топливо — гептил.

— Поздравят с Пасхой! — машет в отчаянии рукой фельдшер Людмила Алексеева.

Она знает: праздник ей придется провести в медпункте. После старта местные жители побегут с жалобами на спазмы дыхания, раздражение слизистых оболочек, носовые кровотечения и кишечные расстройства.

А деда Василия, пришедшего на почту за конвертами, сообщения о пусках вообще не трогают. С того момента, как полетели с Байконура космические аппараты, на окрестности упало более 250 фрагментов ракет-носителей. Раньше действовал серьезный режим секрет ности, никто не сообщал алтайцам о предстоящих стартах ракет. Теперь талдычат о запуске даже по радио.

— А какая разница? Раньше травили негласно, теперь — по объявлению?, — подводит итог дед, с куда большим интересом читая сообщения на заборе о продаже валенок и металлической сетки-рабицы.

Вторая ступень пошла!

В день пуска, 7 апреля, над районом кружат «восьмерки» (вертолеты «Ми-8»). Глава поселковой администрации Татьяна Петровна объясняет:

— На одной вертушке — сотрудники Института водных и экологических проблем. Они будут брать пробы воды, почвы, отслеживать вредные выбросы. На другом — специалисты Сибирского НИИ авиации имени Чаплыгина. Они будут работать «космическими мусорщиками»: собирать остатки ракетной техники из районов падения.

Пока же обе команды совершают предстартовый облет территории. Ни в одном из «районов падения» не должны остаться люди. Не должны. Но остаются. Сибиряки — народ, не терпящий суеты. Егерей, охотников-промысловиков, лесозаготовителей обломками ракет не удивишь. Пересидят в лесных избах, чтобы металлической болванкой по башке не огрело, и пойдут дальше по делам.

Старта «Союза-ТМА» в ночь с 7-го на 8-е ждем вместе с главой поселковой администрации. Ей требуется составить акт о визуальном наблюдении и сдать его региональному экологу.

Вертолеты стоят на приколе (т.н. «час покоя»). Кромешная тьма и тишина. Ни в одном из домов не горит свет. Деревенские ложатся спать вмести с курами, как только начинает смеркаться. Но вряд ли их сон нынешней ночью будет спокойным.

0.31. С Байконура должна стартовать ракета.

— От космодрома до Плоского — 1200 километров. Если все пойдет в штатном режиме, через девять минут получим «подарок с неба», — говорит Татьяна Петровна.

0.32. Должна отделиться первая ступень ракеты-носителя. Исходя из расчетов, упадет она в радиусе двух сотен километров от места запуска — в казахстанской степи.

Смотрим на запад. Третьяковский район — первый на трассе запусков зоны Ю-30. Облачности нет. Над нами звездное небо.

0.39. За 1000 километров до расчетного района падения должен произойти отстрел отработанной второй ступени ракеты.

Ухо улавливает нарастающий гул.

0.40. Хлопок. Понимаем, что при входе в плотные слои атмосферы от удара произошла разгерметизация. Горючее соединилось с окислителем и полыхнуло. Один взрыв, второй. Деревянная терраса под нами вибрирует, стекла дребезжат. От грохота закладывает уши. Как сквозь вату слышу: «Взорвались все четыре двигателя». Небо расцвечено десятками огненных шаров. Напоминая салют, яркими дорожками они пикируют вниз.

Вспышки от падающего на землю ракет. Лай собак сливается в один долгий протяжный вой.

К утру погода меняется. Небо затягивают мутно-желтоватые облака. Начинает моросить дождь. Местные знают: «желтушный» цвет дает четырехокись азота. Заезжие ученые просветили: «Вещество опасно только для всего железного. Образуя при контакте с вод ой азотную кислоту, оно способствует коррозии металла». Но жители села, хоть и не железные, стараются после запуска обходить лужи с желтым налетом стороной. Потому как помнят, как выбросы желтого вещества попали на кабель телефонных линий, и он тут же распался на куски.

— Нагнали туч, просверлили дыру в атмосфере! — шепелявит беззубым ртом продавщица Матрена Федоровна.

В магазине судачат:

— На окрестности села железяки не упали. Пронесло, приземлились кучно за Коргонским хребтом, в казахстанской тайге.

Везет, впрочем, не всегда. Обломки градом падают на огороды, поля, сенокосы, пастбища, замыкают линии электропередачи, выводят из строя трансформаторные подстанции. В Плоском помнят, как большой фрагмент ракеты угодил в территорию базы отдыха, г де отдыхали дети. А Зинаида Костромина нашла большой осколок от ракеты у себя в палисаднике, всего в двух метрах от дома. У еще одного жителя Плоского упавшим фрагментом перебило хребет корове. В соседнем доме осколок приземлился на крышу, вдребезги р азбив шифер. Пострадали от «космического дождя» однажды и старенькие «Жигули» — «подарок с неба» смял машину, как консервную банку.

Случается, что ступени ракеты не разлетаются на мелкие куски, а пикируют на землю целиком. Блестящие металлические цилиндры колхозники находят прямо на полях. Длина «цистерн» достигает пятнадцати метров, диаметр — трех.

Раньше гигантские трубы сельчане приспосабливали под курятники, охотничьи времянки и зернохранилища. Из прочнейшего алюминиево-титаново-магниевого сплава они делали ножи, лопаты, коптильни, поддоны на машины, покрывали крыши сараев, кошары, соба чьи будки. В Светлой Заре нам показали санки, сделанные из остатков ступени, выводившей на орбиту корабль с Юрием Батуриным. И таких раритетов во дворах сельчан, живущих в — районе падения.

Мастерить из космического металла кровати и стулья местные мужики перестали после случая с семьей лесника Поломошнева. Тот с сыном и сотрудником райисполкома подошел к упавшей неподалеку от села Верхалейка ступени ракеты. И черт их дернул «изучить» ее. Вскоре все они один за другим умерли. А местные выучили новое слово — «гептил». Это сильнейший яд (смертельная доза для человека — 1 микрограмм на литр воды).

Местные экологи выяснили, что в падающей на землю второй ступени тяжелой ракеты «Протон» остается около 600-900 кг гептила и 1000 кг азотного тетроксида (топливо заливают в ракету с лихвой, недозаправка может привести к потере дорогого спутника).

К топливу добавляются присадки для ускорения процесса горения и создания ударной силы. Особенно опасны для живых организмов такие добавки, как бериллий, фтор, алюминий, синтин. Все это добро взрывается над головами жителей. В полете гептил трансформируется в производные, которые не уступают ему по токсичности. В замкнутых трубопроводах гептил может долететь до земли и в чистом виде. И беда тому, кто его найдет.

— Мы знаем: если пахнет в лесу тухлой селедкой, значит, рядом гептил, надо от этого места бежать сломя ноги, — рассказывает житель села Плоского Дмитрий Неволин.

Дмитрий хорошо знает, что говорит. Был «помечен» космосом. После запуска ракеты он искупался в реке Алей. На следующий день ощутил сильнейший зуд между лопатками, повысилась температура, на коже появились пузыри. В центральной районной больнице вместе с ним в отделение попал мужчина с аналогичными ожогами на животе. После пуска ракеты он купал в реке коня. Токсические язвы у обоих не заживали несколько лет.

— Мы даже не ведаем, где нас ждет беда — в воде, в траве или в воздухе! — горячится фельдшер Людмила Алексеева. — Бывает выйдешь в огород, на ягодах — остатки агрессивной вязкой жидкости. Надеваем резиновые перчатки и весь урожай сгребаем в брезентовые мешки. У коров, пришедших с пастбища, шкура лентами слезает. А люди? У нас в деревне на каждого жителя, включая младенцев и стариков, приходится по четыре хронических заболевания. Обследование проводили сотрудники Алтайского НИИ региональных медико-экологических проблем. Заболеваемость в нашем районе в 1,4 раза выше, чем в контрольной группе — у жителей поселка Садового, живущих вдалеке от «зоны падения». По онкологии превышает в 15 раз. Почти у каждого из наших, «зоновских», тяжелые нару шения обмена веществ, кожные, эндокринные, нервные заболевания, гипертония, болезни костно-мышечной системы, органов дыхания и пищеварения. Что нам ад? Мы живем в аду!

Ориентировочно через «зону Ю-30» начиная с 1966 года только из заявленных пусков прошло около 300 ступеней «Союз» и 240 «Протонов».

«Роскосмос» за временное использование участка земли под «зону падения» (33 часа — при проведении запусков с 1 июня по 31 августа, 21 час — в другое время года) платит: за старт «Союза» — 20 тыс. рублей, за «Протон» — 10 тыс. Эти деньги нужно распределить между Третьяковским, Змеиногорским и Чарышским районами Алтайского края. То-то разбогатели.

Например, за полетевший 7 апреля «Союз» администрация села Плоское получила 6 тыс. рублей. Эти средства требовалось пустить «на работы по обеспечению безопасности в районе падения».

Лишь однажды смехотворную «космическую» сумму решили разделить между жителями села. Каждый из деревенских получил на руки по 9 рублей. На «гробовые» можно было купить лишь пачку печенья.

А мы, объехав «район падения N 306», заглядываем в село Верхалейское, что на самой границе с Казахстаном. Его жителям чаще других что-нибудь «прилетает с неба».

Из-за заборов многих усадеб выглядывают округлые части от ракет, серебристые гофрированные трубы, форсунки, провода. Готовые декорации к фильму о внеземных цивилизациях.

— Откуда? — спрашиваем у пастуха Григория.

— Оттуда! — тычет он пальцем в небо. — Манна небесная!

Раньше обо всех космических находках местные жители сообщали в поселковую администрацию. Главы районов вызывали ракетчиков, те забирали обломки ступеней ракет. Но район все равно оставался захламлен металлом. Ныне деревенские «старатели» сами собирают железяки по всей округе, цепляют к трактору и притаскивают домой. Сдают потом по 9 рублей за килограмм нелегальным приемщикам цветных металлов, прикатывающих на КамАЗе из соседнего Казахстана.

Соседу Григория — «Кузьмичу» недавно прямо на огород свалилась тысяча рублей. Столько он получил от перекупщиков за мятый корпус серебристого цилиндра.

Пытаемся объяснить сборщикам металлолома, что гептил обладает исключительной адсорбционной способностью. Он способен встраиваться в кристаллическую решетку металлов, поэтому «отмыть» обломки ступеней ракет практически невозможно.

Но старатели в ответ только смеются: «Ветром обдует, водой обмоет!»

Это солдатам срочной службы Ракетных войск для защиты от гептила выдают противогаз со специальным патроном с двуокисью марганца. У местных «пиратов» свой способ защиты от токсичного топлива. Разделывая «болгаркой» металл на куски, они надевают н а лицо марлевую повязку, смоченную собственной мочой.

Алтайцев обнадеживают, что со временем ракету «Протон» заменят на новую — «Ангару». Что часть пусков перенесут на космодром в Свободный, где отработанные ступени будут падать в Тихий океан. Но тут же оговариваются: «Когда появятся необходимые средства».

Нет у жителей сел Плоского, Новоалейского, Верхалейского, Екатерининского, Светлой Зари и Боровлянки и денег на переезд из опасной зоны. О том, что живут в условиях «маленькой химической войны», фактически на космической свалке, они просто стараются не думать. Берегутся от ядовитых рос и туманов как могут: после пусков даже в зной шастают по огороду только в резиновых сапогах, по три дня не ходят в лес, не купаются в речке.

А покроются сыпью, запершит в горле — лечатся известно чем. Верхом на велосипед — и по козьим тропам за сопку, в соседний Казахстан. Семипалатинская водка, именуемая местными «казашкой», стоит там в пересчете на рубли 16 целковых. На закуску идут за кордоном же выловленные суслики. Своих грызунов в Третьяковском районе нет. Несколько лет назад исчезли тут даже крысы. Люди пока что живы.

Источник