Визбор мы построим лестницу до звезд

Юрий Визбор — Да будет старт

Текст песни Юрий Визбор — Да будет старт

На заре стартуют корабли,
Гром трясет окрестные дороги
От земли на поиски земли,
От тревоги к будущей тревоге.

Припев:
Мы построим лестницы до звезд,
Мы пройдем сквозь черные циклоны,
От смоленских солнечных берез
До туманных далей Оберона.

Не кричите — крик не долетит,
Не пишите — почта не доходит,
Улетают в дальние пути
Там, где солнца новые восходят.

Нет привала на пути крутом,
Где гроза сливается с грозою,
До свиданья !- плавится бетон,
Звездолет становится звездою.

Другие песни исполнителя

Слова и текст песни Юрий Визбор Да будет старт предоставлены сайтом Megalyrics.ru. Текст Юрий Визбор Да будет старт найден в открытых источниках или добавлен нашими пользователями.

Использование и размещение перевода возможно исключиетльно при указании ссылки на megalyrics.ru

Слушать онлайн Юрий Визбор Да будет старт на Megalyrics — легко и просто. Просто нажмите кнопку play вверху страницы. Чтобы добавить в плейлист, нажмите на плюс около кнопки плей. В правой части страницы расположен клип, а также код для вставки в блог.

Источник

Минусовка «Визбор Юрий – Да будет старт (CJ Borshig)».

Эксклюзив! Писали на заказ к дню космонавтики (гитара — Сергей Царев).

доступно только зарегистированным пользователям.

Сказали «Cпасибо» (14) :

Текст песни «Визбор Юрий – Да будет старт»

На заре стартуют корабли,
Гром трясёт окрестные дороги.
От Земли на поиски земли,
От тревоги к будущей тревоге.

Мы построим лестницу до звёзд,
Мы пройдём сквозь чёрные циклоны
От смоленских солнечных берёз
До туманных далей Оберона.

Не кричите — крик не долетит,
Не пишите — почта не доходит.
Утопают дальние пути
Там, где солнце новое восходит.

Мы построим лестницу до звёзд,
Мы пройдём сквозь чёрные циклоны
От смоленских солнечных берёз
До туманных далей Оберона.

Нет привала на пути крутом,
Где гроза сшибается с грозою.
До свиданья! Плавится бетон.
Звездолёт становится звездою.

Мы построим лестницу до звёзд,
Мы пройдём сквозь чёрные циклоны,
От смоленских солнечных берёз
До туманных далей Оберона.

Это марш влюбленных в высоту
По душе нам сильный ветер встречный
Через звезды мы несем мечту
В дальний путь длинною в бесконечность

Мы построим лестницу до звёзд,
Мы пройдём сквозь чёрные циклоны,
От смоленских солнечных берёз
До туманных далей Оберона.

Источник

Визбор мы построим лестницу до звезд

Ночами долго курят астрономы,
Колышет космос звезды-ковыли,
Там в океане пламя неземного,
Вскипают бури неземной любви.
Какой корабль, надеждой окруженный,
Рванется разузнать, что там в огне?
Какие убиваться будут жены
Сгоревших в неразгаданной стране?

И долго это горе будет плавать
И голосить у ветра на крыле,
И долго свет созвездий будет плакать
Над памятью сгоревших кораблей.
Но кто-нибудь опять начнет атаки,
Чтоб засветить открытий фонари.
Но ты держись подальше этой драки,
Но ты не открывай меня — сгоришь!

И вновь в поход — сигнал тревоги слышен,
И убран гюйс, и холоден закат.
Мы писем вам, девчата, не допишем
И не докурим свой «Дукат».

И вновь легко форштевень волны режет,
И ночь радаром щупает старпом.
И видит он ночные побережья,
И видит море целиком.

Звезда морей, сегодня посвети нам!
Держись, приятель, крепче у руля!
Ведь за кормой ракетной бригантины
Лежит советская земля!

И словно свет огромного вулкана
Ночную мглу разрезал пополам:
За край земли, за гребень океана
Ушла ракетная стрела.

Встает рассвет у дальних гарнизонов,
Несет коней в тревоге боевой.
Идет хозяин синих горизонтов —
Простой ракетный часовой!

Песня-репортаж. /Кругозор. 1965. № 3./ Гюйс — военно-морской флаг, который поднимает­ся ежедневно во время якорной стоянки.

На заре стартуют корабли,
Гром трясет окрестные дороги.
От Земли на поиски земли,
От тревоги к будущей тревоге.

Мы построим лестницу до звезд,
Мы пройдем сквозь черные циклоны
От смоленских солнечных берез
До туманных далей Оберона.

Не кричите — крик не долетит,
Не пишите — почта не доходит.
Утопают дальние пути
Там, где солнце новое восходит.

Нет привала на пути крутом,
Где гроза сшибается с грозою.
До свиданья. Плавится бетон.
Звездолет становится звездою.

Мы построим лестницу до звезд,
Мы пройдем сквозь черные циклоны
От смоленских солнечных берез
До туманных далей Оберона.

Кругозор. 1966. № 4; Ве­тер романтики: Репертуар, сб. М.: Искусство, 1966. С. 106-109./ Оберон — спутник планеты Уран. Первоначально две последние строфы исполнялись в следующей редакции:

Быть тому, чему не миновать.
Если быть — приснись своим знакомым,
А живым вернешься, то опять
Поцелуй траву у космодрома.

Что мы ищем, то найдем потом
На чужих грохочущих рассветах.
До свиданья. Плавится бетон
На земле под белою ракетой.

РЕПОРТАЖ О РАКЕТЧИКАХ

Тонкой стрункой висит паутинка,
И от солнца смычок косой.
Мы с майором идем по тропинке
В пасторальнейшем из лесов.
Все меняется в волнах рассвета,
Все у времени на крыле.
Неподвижно стоят лишь ракеты
На вращающейся земле.

По бетонным бункерам гулким —
Тишина, одна тишина.
Перекрестки — как переулки,
Одинокий фонарь — луна.

Шутки в сторону — дверь распахнулась,
Глубина молчит бирюзой,
И из пропасти впрямь пахнуло
Небывалой еще грозой.
Машинально достал папиросу.
«Не положено». — «Виноват!»

Мне б как раз задавать вопросы,
Ну а я не найду слова.

Перед мощью стою такою,
Что в глаза никогда не видал,
И стараюсь казаться спокойным,
И гляжу на этот металл.
Что бы сделали с нашей планетой
И особенно с нашей страной,
Если б не было этой ракеты,
И не только ее одной.

И майор задумался что-то,
Смотрит мимо в свое, в свое.
Может, вспомнил он ту пехоту,
С кем прошел через дым боев,
Как в прицелах «сорокапяток»
Танки шли посреди жнивья,
Как стояли насмерть ребята
Возле города Верея.

Наверху, над толщей бетона,
Происходит все тот же день,
Провода поют монотонно,
Солнце прыгает по воде.
И красиво, очень красиво
Над землей стоит высота.
Я майору сказал: «Спасибо!»
Просто так сказал, просто так.

И запрыгала вновь машина,
Колесом попав в колею.
У майора два чудных сына
Строят планер — носы в клею.
Ах как рады мальчишки лету —
Рыба в речке, картошка в золе.
Неподвижно стоят ракеты
На вращающейся земле.

Песня-репортаж. Кругозор. 1968. № 9/Верея — город в Московской области

В кабинете Гагарина тихо.
Тихо-тихо. Часы не идут.
Где-то вспыхнул тот пламенный вихрь
И закрыл облаками звезду.
Только тихо пройдут экскурсанты,
Только звякнет за шторой луна.
И висит невесомым десантом
Неоконченная тишина.

Но Гагарин покоя не ведал —
Жил он в грохоте мощных ракет,
И победы и горькие беды
Он встречал со штурвалом в руке.
И всех тех, кто порвал с тишиною,
Кто по звездной дороге пошел,
Он их вел за своею кормою,
Хоть и маленький, но ледокол.

Я над краем стола наклоняюсь,
Словно в пропасть без края гляжу,
Улыбаюсь я и удивляюсь,
И нахлынувших слез не стыжусь.
Со стены молча смотрят портреты,
Лунный глобус застыл на столе,
И соборы стоят, как ракеты,
На старинной смоленской земле.

Снова тянет сырыми лугами.
Звездный город стихает во сне.
Понимаете, Юрий Гагарин,
Как несладко стоять в тишине,
Потому что грохочут рассветы,
Заливаются птицы в полях.
Впрочем, вам ли рассказывать это,
Человеку с планеты Земля.

Кругозор. 1970. № 1/Юрий Гагарин погиб в 1968 г.

ЭКИПАЖУ
РЮМИН — ПОПОВ

В закаты, как в пожарища,
Вгоняя полный вес,
Летят мои товарищи
По пустоте небес —
Не ангелы господние,
Не деды новогодние:
Один из испытателей,
Другой из ВВС.

Мужское общежитие
Во всей своей красе,
Где каждое событие
Разделено на всех.
А ЦУП дает задания
(Спасибо за внимание!),
И крутятся товарищи,
Как белки в колесе.

Не каждый день случается
Здесь маленький досуг,
Ведь станция вращается,
Работа — словно круг:
То штатная, то срочная,
А вдруг и сверхурочная, —
Дай Бог нам меньше подвигов
С тяжелым словом «вдруг».

Когда-нибудь закончится
Обилие чудес —
Вернутся к нам в Сокольники
Соколики с небес
Земные — это правильно, —
Но все ж немножко ангелы:
Один из испытателей,
Другой из ВВС.

Лето 1980
Литва, пос. Побраде

Посв. экипажу космонавтов — В.В.Рюмину и Л.И.Попову/ ЦУП — центр управления полетом

Песня, в которой факты совершенно
не соответствуют действительности,
написанная лишь для поддержания
высокой работоспособности экипажа
в космосе.

Нам бы выпить перед стартом,
Но другие помешают.
Лишь бы старая «семерка»
Отработала б свой план.
Если даст отказ вторая —
Мы в Алтае иль в Китае.
Если третья откажет —
Здравствуй, Тихий океан.

Наше верное корыто
Нас выводит на орбиту,
Тут бы нам как раз и выпить
Вдалеке от строгих стен,
Но за малым остановка:
Предстоит как раз стыковка,
И приходит тут на память
Рукавишников Н.Н.

Мы вплываем автоматом
С другом-братом-демократом
В коммунальную квартиру
Под названием «Салют».
ЦУП волнуется, допустим,
Но и повод не пропустит:
Вова, Витя и другие,
Без сомнения, нальют.

Что ж, у нас терпенья хватит,
Нам Земля за всё заплатит,
Лишь бы выдала, как надо,
КДУ поток огня.
Скажут люди: эти двое
Есть действительно герои —
При такой бывать закуске
И ни разу не принять!

«Семерка» — тип ракеты-носителя; Вова и Витя — космонавты Владимир Савиных и Виктор Коваленок; КДУ — контрольная (корректирующая!) двигательная установка, тормозящая космический корабль. В 1979 г. Н.Рукавишников не состыковался с орбитальной станцией в связи с нарушением работы КДУ.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗЕМЛЕ

У всех, кто ввысь отправился когда-то,
У всех горевших в плазме кораблей
Есть важный и последний из этапов —
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

Мы постепенно счастье познавали,
Исследуя среди ночных полей
С любимыми на теплом сеновале
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

То женщины казались нам наградой,
То подвиги нам виделись вдали,
И лишь с годами мы познали радость
В кругу обыкновеннейшей земли,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

Когда-нибудь, столь ветреный вначале,
Огонь погаснет в пепельной золе.
Дай Бог тогда нам встретить без печали
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

ПРИТЯЖЕНЬЕ ЗВЕЗДНОГО
ПРОСТРАНСТВА

Наверно, мы увидимся не скоро,
Поскольку улетаем далеко.
Наш порт — обыкновеннейшее поле
С сухой травой и с норами сурков.
В том поле, приготовленные к стартам,
Стоят без труб и весел корабли —
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Нам уходить от зелени и снега,
Нам постигать порядок неземной
И каждый шаг, ведущий прямо в небо,
Оплачивать космической ценой.
И не забыты в этом славном братстве
Товарищи, что к цели не дошли,
Но притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Мы мчимся невеликою звездою
Над звездами вечерних городов,
Мы машем вам из космоса рукою,
Как машут с уходящих поездов.
И на Земле рожденный ветер странствий
Несет все дальше наши корабли —
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Муз. С.Никитина. /Турист. 1981. № 4. С. 20; Песни, 60-62./ Из к/ф «Земля, улетаем надолго» (1980). Написана на основе стихотво­рения «Притяжение», датированного 5 января 1974 г.:

Когда, с тобою в постоянном споре,
Я слышу постоянно — не рискуй! —
Я вспоминаю выжженное поле,
Похожее на старую доску.
В том поле, приготовленные к трассам,
Стоят без труб и палуб корабли.
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Ах, друг мой сомневающийся, прав ты,
Когда ты мне о риске говоришь,
Но вот стоят живые космонавты
На фоне воскресающей зари.
Среди цветов печального убранства
Лежат все те, что к цели не дошли.
Но притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Мы машем с самолетов вам рукою,
Пропахшие тайгою и рекой,
Уставшие, мы жаждем лишь покоя —
Но только в беспокойстве наш покой.
Прощайте! Мы напишем вам из странствий.
Как раньше мы заметить не могли,
Что притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли!

Для к/ф «Земля, улетаем надолго» была написана также сле­дующая — вводная — строфа к песне:

«Человек во что бы то ни стало
Должен одолеть земную тяжесть», —
Так писал учитель Циолковский
В тихом среднерусском городке.
В городском саду играли вальсы,
Остывал песок на окских пляжах,
И звезда над городом Калугой
Поднималась в страшном далеке.

КОГДА МЫ ВЕРНЕМСЯ

Когда-нибудь, страшно подумать — когда,
Сбудется день иной, —
Тогда мы, дружище, вернемся туда,
Откуда ушли давно.
Тогда мы пробьемся сквозь полчища туч
И через все ветра,
И вот старый дом открывает наш ключ,
Бывавший в других мирах.

Когда мы вернемся,
Разлуку изъяв из груди,
Мы вам улыбнемся,
Мы скажем, что все позади.
Но, может, удастся нам снова
Достичь рубежа неземного,
Который легко достигался
Тогда, в молодые года.

Обнимем мы наших любимых подруг,
Скинем рюкзак с плеча,
В забытую жизнь, в замечательный круг
Бросимся сгоряча.
Там август, как вилы, вонзает лучи
Теплым стогам в бока,
Там тянут речные буксиры в ночи
На длинных тросах закат.

Другие ребята за нами пойдут
Дальше, чем мы с тобой,
А нам оставаться по-прежнему тут —
Что ж, отгремел наш бой.
Но если покажется путь невезуч
И что на покой пора —
Не даст нам покоя ни память, ни ключ,
Бывавший в других мирах.

Когда мы вернемся,
Разлуку изъяв из груди,
Мы вам улыбнемся,
Мы скажем, что все позади.
Но вряд ли удастся нам снова
Достичь рубежа неземного,
Который легко достигался
Тогда, в молодые года.

15-26 августа 1980

Посв. В.Рюмину. Муз. С.Никитина. Из т/ф «Среди космических дорог — одна моя» (1981). /Кругозор. 1981. № 12; Песни, 63-65./ Другое назв. «Ключ».

Стоит на столе простокваша,
Рассвет сделан из серебра.
Вставай на работу, Аркаша.
Вставай — на работу пора!

Пусть скажут мне — Визбор, не прав ты,
Но вижу я, будто во сне:
Стоят перед ним космонавты,
И каждый себе на уме.

Скрипит под Аркашей ступенька,
Горнист его выход горнит. —
Титов, подровняйся маленько!
Кубасов, живот подбери!

А дальше стоят, как бизоны,
Как вольное войско стрелков,
Строители до горизонта,
И с ними полковник Совков.

Свой нос закрывая недаром,
Аркан остается живой —
Смертельным разит перегаром
От наших строительных войск.

Совков это все понимает:
Работы, мол, невпроворот.
Аркан с пониманьем кивает
И орден Совкову дает.

А сбоку двора, где нечисто,
У старых разбитых ракет
С гитарами группа артистов
И Митя — узбекский поэт.

Аркаша весь в подписях тонет,
На нас только глазом косит,
Но нас-то Аркаша не тронет,
Ну, может, слегка пожурит.

Машина подходит с разбегу,
Помощник инструкцию ждет.
— Да, если звонить будет Рейган,
Я в главке, пускай подождет.

А шутка — нам власть и инспектор,
И ради его одного
В совсем искаженном аспекте
Я жизнь показал вам его.

Кто нашу оценит усталость?
Где наш Алибек и Памир?
Нам тяжкое время досталось —
Борьба за разрядку и мир.

Я, может быть, что приукрашу,
Но правду скажу только раз:
Вставай на работу, Аркаша,
Вставай — на работу пора.

Посв. А.Мартыновскому. Песня на народную мелодию. Митя — Дмитрий Сухарев

Раскинулась стройка широко,
Заказчики воют вдали,
Срок сдачи уже недалеко
И страшен, как кончик земли.

«Я, кажется, вовремя сбечь не сумел, —
Патрицию молвил патриций, —
У всех проарабов пол-литра в уме,
А не по-геройски трудиться!»

Товарищ смолчал. Он черпак подхватил,
Плеснув жигулевское пиво,
Дверь топки привычным толчком отворил —
Парную амбре охватило.

Окончив кидать, он напился воды
Мытищинской, правда, не чистой,
Хотел смыть тяжелой недели труды,
Но вспомнилась речь замминистра:

«Ты стройки не кончив, не смеешь бросать,
Устинов тобой недоволен,
К Вачнадзе ты должен пойти и сказать:
Баранников даст, если болен».

В предбанник спустился — Трубицына нет,
Дроздов все еще заседает,
Он вызвал служебный свой кабриолет,
Поехав к тем, кто ожидает.

Напрасно заказчики ждут свой объект,
Им скажут — они зарыдают.
А сроки всё шлют за приветом привет,
И след их вдали пропадает.

Посв. А.Мартыновскому. На мелодию песни «Раскинулось море широко». Устинов — в то время министр обороны СССР Д.Ф.Устинов.
Мартыновский А.Л. (р.1939) — инженер-строитель, альпинист, друг Ю.Визбора.

Источник