Страсти по гептилу, или почему на Алтае боятся ракет
Отработанные ступени ракет-носителей после запусков с Байконура падают на территории Горного Алтая. Представители «Роскомоса» и ученые обследуют территорию после каждого запуска и уверяют, что вреда от этого нет. Однако, пишет Sibnet.ru, местные жители не верят официальным заявлениям и продолжают утверждать, что земле, на которой исконно жили их предки, как и их здоровью, наносится непоправимый урон.
Особенный шум вокруг этой темы поднялся в августе 2011 года, когда на территорию Горного Алтая рухнули несгоревшие в плотных слоях атмосферы обломки космического грузовика «Прогресс». Обломки искали многие месяцы, но нашли лишь один небольшой фрагмент. Местное население намеревалось подать в суд на «Роскосмос», а по республике поползли слухи о массовом море диких животных. Тогда же глава региона Александр Бердников пообещал полмиллиона тому, кто принесет ему облысевшего бурундука. Награда до сих пор остается невостребованной, хотя и сейчас, почти пять лет спустя, тема продолжает муссироваться.
Захламленная тайга
Отработанные ступени ракетоносителей падают в специально отведенных для этих целей трех районах в ненаселенной горной местности под номерами 309, 326, 327. Населенные пункты удалены от этих территорий больше чем на 50 километров.
Центр эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры – уполномоченное предприятие, которое занимается сбором и утилизацией фрагментов отделяющихся частей ракетоносителей. После каждого пуска оно проводит поиски, найденные фрагменты вывозит и утилизирует.
«Однако в условиях резко расчлененной горной страны все фрагменты найти не получается, поэтому их число постоянно растет. Большинство фрагментов находится в пределах районов падения. Для флоры и фауны они не представляют опасности», — сказал изданию директор Алтайского регионального института экологии Юрий Робертус.
Население склонно считать иначе — тайга захламляется, а почва, растения и животные, как и сами люди, смертельно отравлены гептилом, остатки которого якобы остаются в падающих фрагментах. Еще в 2011 году глава тубаларов Чойского района региона Мария Сакова заявила журналистам, что обломки падающих ступеней «непоправимо загрязняют места коренного проживания» этого народа.
Местные страхи
«Тубалары жили здесь (в Чойском районе) всегда, и нигде в других местах без нашей земли и тайги мы жить не сможем. Во всей республике нас осталось всего 1,5 тысячи человек. Власти заявляют, что все это (падения ступеней ракет-носителей) безвредно, а вот несколько лет назад у нас двое мужчин умерли от гептила – они собирали мох в тех местах, где падают ракеты», — утверждала Сакова.
Она заявляла, что и после падения космического грузовика у ряда жителей ухудшилось состояние, повысилось давление, стала болеть голова. Тубалары уверены, что радиационный фон в этих местах повышен в несколько раз. Однако специалисты с ними не согласны.
«Что касается шумихи, поднятой в СМИ после падения космического грузовика «Прогресс», то это мыльный пузырь, надутый ради сенсации. Никакого экологического вреда и материального ущерба этим падением нанесено не было, поскольку в ракетоносителе «Союз» используются жидкий кислород и керосин, а упал он в пределах отведенного для этих целей ненаселенном районе падения номер 327», — сказал Робертус.
Ученый заявил, что никто из местных жителей никогда не мог видеть гептил, остатки которого выбрасываются и в основном сгорают в атмосфере на высоте более 100 километров. Согласны с ним и другие специалисты, которые утверждают, что вещество крайне летуче и до земли успевает рассеяться.
«Случаев документально подтвержденного отравления жителей республики компонентами ракетных топлив также не известно. Стремительного роста онкологических заболеваний в республике не происходит. В большей степени на онкозаболеваемость населения предположительно влияют радиационные факторы – прошлые испытания ядерных устройств на Семипалатинском полигоне, а также повышенная местами радоноопасность», — уточнил Робертус.
Новые обломки
Тема не перестает будоражить население. Буквально на днях, после очередного запуска «Протона-М» с Байконура, местные жители нашли два обломка ступени у села Верх-Апшуяхта, один из них упал в реку, другой нашли на берегу.
По словам главного санитарного врача республики Леонида Щучинова, один обломок увезли представители Роскомоса, второй – сотрудники МЧС. При этом специалисты Роспотребнадзора взяли с обломка смывы, а также воду и почву в месте падения, обследовали и на радиацию. Никаких отклонений от норм исследователи в образцах не нашли.
Однако то, что обломки ступени упали в стороне от рассчитанной для этого территории, свидетельствует – что-то пошло не так.
«Зоны падения согласованы с Роскосмосом, они расположены вне населенных пунктов. И в договоре, заключенном с Республикой Алтай, это гарантировано. Видимо, произошло какое-то отклонение в этот раз», — сказал Щучинов.
Проверить на месте
Институт водных и экологических проблем СО РАН является головным исполнителем работ по экологическому сопровождению всех пусков ракет-носителей – «Союз», «Протон», «Зенит», «Ангара» с космодромов Плесецк, Байконур, а также с космодрома Восточный.
Как пояснил руководитель института, доктор биологических наук, профессор Александр Пузанов, небольшая часть территории Республики Алтай в Усть-Канском районе используется в качестве района падения при пусках ракет-носителей «Союз». В основном над регионом отделяется вторая ступень ракеты-носителя «Протон». И сразу после каждого пуска специалисты института работают на месте падения, отслеживая все возможные экологические проблемы.
«За весь практически 20-летний период нашей работы, исследований ни в одной пробе, ни в одном природном объекте несимметричный диметилгидразин, он же гептил, не обнаружен. Ни в воздухе, ни в поверхностных водах, ни в почвах, ни в растениях, ни в сельскохозяйственных растениях, ни в ягодах, ни в грибах. Поэтому плохое самочувствие людей, если они на него жалуются, наверное, связано с другими факторами. Негативное воздействие ракетно-космической деятельности не установлено в процессе многолетних исследований», — подчеркнул Пузанов, который сам выезжает в экспедицию после каждого запуска.
Он добавил, что сам район падения непростой в геоморфологическом отношении, здесь чрезвычайно сложный рельеф, что затрудняет работу. Ученый подчеркнул, что хотя в зоне падения нет населенных пунктов, примыкающие к этому району села (Балыкча, Куюс, Эдиган) под особым контролем специалистов. Каракокша, откуда поступает достаточно много жалоб жителей, находится на довольно большом расстоянии, но также входит в программу мониторинга.
Гептил или что-то еще?
После ЧП с «Прогрессом» специалисты местного Роспотребнадзора также проводят постоянные исследования местности — отбирают пробы почвы, воды и воздуха, растений с территории падения ступеней, отслеживают обращаемость местного населения к медикам. Близ зон падения ступеней находится 32 населенных пункта. И вот уже три года пермский Федеральный научный центр медико-профилактических технологий управления рисками здоровью населения проводит специальные исследования по оценке влияния ракетно-космической деятельности на здоровье населения, проживающего в этих селах.
Других, более «близких» специалистов привлечь невозможно. Этот институт входит в систему Роспотребнадзора. Кроме того, договор заключен именно с ним, поскольку в Перми выпускают ракетные двигатели, и специалисты института как раз занимаются изучением влияния ракетно-космической деятельности на организм человека.
В 2014 году в биологических образцах десяти жителей были обнаружены следы нитрозодиметиламина или другими словами, следы продукта распада гептила. Однако последующие исследования людей, живущих близ зон падения ступеней, ничего подобного не показали. Ученые говорят, что необходима серия более детальных и широких исследований на протяжении нескольких лет, и только тогда можно будет сделать более-менее однозначный вывод, влияние ли это ракетно-космической деятельности или какие-то другие факторы.
В этом году кровь и мочу для исследований брали у жителей Каракокши, Уйменя Чойского района, а также у населения Майминского и Турочакского районов. Обследовали и представителей коренного малочисленного народа тубаларов, причем, брали анализы у тех, кто живет близ районов падения ступеней, ходит в лес, питается из тайги.
«Далее планируется взять анализы у жителей отдаленного Кош-Агачского района. Они будут своеобразной контрольной группой, с которой и будут сравниваться полученные результаты. Там не падают ступени, там нет никакой растительности, они никак не связаны с ракетно-космической деятельностью. И там почти не едят овощи, в которых все же много нитратов, чаще мясо, птицу», — пояснила представитель надзорного ведомства Марина Бугреева.
«Хочу уточнить, что по данным наших онкологов, показатели раковой заболеваемости у нас ниже, чем в том же соседнем Алтайском крае. Рост есть, но это связано и с тем, что стала лучше выявляемость, люди больше стали обращаться. При этом картина примерно одинакова по всем районам вне зависимости, есть там территория падения ступеней или нет», — уточнила собеседница, однако жители с ней не согласны.
«Жители Республики Алтай поголовно помирают от рака. Эта болезнь помолодела. Раньше от рака гибли только очень старые люди за 90 лет…делайте выводы…Вода камень точит…Начиная с момента атомных взрывов в Семиполатинске», — написал один из комментаторов на местном информационном сайте.
Изучать здоровье жителей сел между тем готовятся и ученые из института терапии при Сибирской академии наук, они, по словам Леонида Щучинова, готовы взять на обследование 200 человек.
Восточный не поможет
После начала строительства космодрома на Дальнем Востоке в 2012 году появились надежды на то, что районы падения ступеней ракет-носителей могут измениться и вовсе исчезнут из Республики Алтай. Но, несмотря на начало стартов (апрель 2016 года) с Восточного, ученые не считают, что в ближайшее время что-то изменится.
«Ситуация с их (районов падения) использованием в последние десятилетия существенно не менялась. Строительство космодрома Восточный в ближайшее время ничего не изменит, поскольку аренда Байконура запланирована до 2050 года, но число пусков постепенно будет уменьшаться», — считает Робертус.
Профессор Пузанов же уверен, что в данный момент пока не будет переноса районов падения вторых ступеней ракеты-носителя «Протон», а потому нагрузка на эти территории в связи с функционированием космодрома Восточный практически не изменится, не станет меньше.
«Протон» запускают только с Байконура, и на данный момент в качестве районов падения вторых ступеней используется только территория Республики Алтай. В перспективе с «Восточного» в программе планируется запускать только ракеты-носители «Союз» и «Ангара», — сказал он.
Источник
Жизнь под трассой полета «Протона». Риски, последствия и обещания
В Казахстане поднимают вопрос о выплатах компенсаций жителям территорий, на которые падают отделяющиеся ступени запускаемых с космодрома Байконур российских ракет. Какие аргументы звучат и как на них отвечают?
Улытауский район, самый крупный в Казахстане, — по площади он превосходит нефтеносную Атыраускую область и густонаселенную Туркестанскую — богат историческими памятниками, галереями наскальных рисунков и местами, которые считаются среди казахов сакральными. Расположенный в самом центре страны этот район Карагандинской области известен своей живописной холмистой местностью и обширными долинами, через которые в древности проходили торговые маршруты и где держали свои ставки степные правители. Под землей здесь — крупные залежи металлических руд, на поверхности — уникальная флора и фауна.
Последние полвека этот район — территория, отведенная для падения ступеней ракет-носителей, запускаемых с космодрома Байконур, который арендует Россия. Львиная доля падений отработанных первых ступеней приходится на эту часть Карагандинской области.
В свое время жители уносили из степи в свои дворы крупные фрагменты (баки) упавших частей ракет, не подозревая об опасности, и делали из них кошары для содержания скота, ангары для хранения урожая.
Макпал Орынбетова, активистка из Жезказгана, говорит, что местные жители вынуждены на собственной шкуре испытывать негативное воздействие запусков. Падающие фрагменты ракет, пожары после стартов, уничтожающие всё живое, и остатки токсичного ракетного топлива, проникающие в почву и воду, не могут не сказаться на здоровье людей, убеждена активистка.
Она рассказывает о своём покойном свекре, Смане Каржасове, работавшем электриком в селе Сарысу тогда еще Жезказганской области (она была упразднена в 1997 году, территория вошла в состав Карагандинской области). Он умер в 70-летнем возрасте от почечной недостаточности, в последние годы сильно болел. Родные связывают диагноз с экологической ситуацией. Макпал говорит, что от различных недугов страдают многие жители населенных пунктов, расположенных в районе падения ракетных ступеней.
— Я считаю, что за экологический вред нужно платить и жителям Улытауского района, и городов Жезказган и Сатпаев, потому что они все рядом, — объясняет активистка.
Численность населения Улытауского района в последние годы неуклонно сокращается: если по данным переписи 1999 года здесь проживало около 20 с половиной тысяч человек, то в 2019 году — менее 13 тысяч. Многие уезжают.
73-летний Владимир Ляпич, который жил в поселке Жезды и был очевидцем полета ракет, рассказывает, что видел разбросанные по степи куски металла.
— Это сейчас осколки ракет убирают, а раньше — нет. Степь усыпанная ими была и уничтоженная, даже сайга не бегала. Видел, как людей, живших в степи, убирали [на время запуска]. Я когда работал, нам поначалу платили районный коэффициент 25 процентов от оклада как проживающим в районе с плохими климатическими и экологическими условиями. А когда ракеты пошли, нам тогда ведь не зря подняли районный коэффициент до 45 процентов. Значит, что-то же было. Потом всё убрали в конце 1990-х, — вспоминает Владимир Ляпич, переехавший с семьей из Жезды в Сатпаев в середине 2000-х.
Его жена Валентина Ляпич уверена, что запуски ракет повлияли на ее здоровье.
— Помню, мы ездили за смородиной за 30 километров от нашего поселка, и там валялись обломки ракет. Видела, как дети тащили их, с горки пускали. Когда упал «Протон», у меня резко стало подниматься давление. Когда запускают — погода меняется. Это чувствуется, — говорит Валентина Ляпич.
— Я считаю, да и многие так думают, что людям, живущим в районах, где падают ступени ракет, обязаны платить, — добавляет ее муж.
ГЕПТИЛ И ОНКОПАТОЛОГИИ: «ДОКАЗАТЕЛЬНАЯ БАЗА ОТСУТСТВУЕТ»
Вопрос о необходимости выплат живущим в районе падения ступеней ракет-носителей Макпал Орынбетова подняла на сентябрьской встрече с чиновниками в Караганде по вопросам экологии, на которой присутствовали и местные власти, и представители центральных ведомств. Речь идет о жителях десятка населенных пунктов.
— Это радиоактивная вещь, гептил попадает в землю, от него идут отдаленные действия. Любая доброкачественная опухоль может превратиться в злокачественную, — сказала она.
Российский ученый Лев Федоров (умер в 2017 году. — Ред.), создатель Союза «За химическую безопасность», утверждал в интервью Русской редакции Азаттыка — Радио Свобода, что гептил — на этом топливе летают запускаемые с Байконура ракеты «Протон», — попадая в почву, распадается очень долго и образует при разложении мутаген, который приводит к онкологическим заболеваниям. Он отмечал также, что в районах, на которые на протяжении десятков лет падали ступени ракет, высок уровень врожденной инвалидности, а на тех территориях, где был пролит гептил, выявлялись заболевания печени, почек, дыхательных путей и поражения центральной нервной системы.
Средний уровень заболеваемости онкологическими недугами в Карагандинской области выше общереспубликанского. В министерстве здравоохранения Казахстана говорят, что регион — в пятерке «лидеров» по количеству выявленных онкологических заболеваний. После просьб жителей Жезказгана открыть в этом городе онкодиспансер — специализированная клиника закрылась 20 лет назад, и больные вынуждены ездить на лечение в Караганду — власти объявили о поэтапном возобновлении здесь работы онкологической службы.
На диспансерном учете в Карагандинской области, по официальным данным, на 1 октября 2020 года состояло 21 078 онкологических больных. За девять месяцев этого года выявлено 2 196 новых случаев онкозаболеваний. Репортер Азаттыка поинтересовалась у медиков: связывают ли они рост онкозаболеваний с плохой экологической обстановкой?
«Исследований, доказывающих взаимосвязь заболеваемости онкопатологией в Карагандинской области с экологическими факторами, не проводилось. Доказательная база отсутствует. Ввиду чего невозможно дать ответ на данный вопрос», — ответил на запрос Азаттыка Сергей Шерстов, и. о директора многопрофильной больницы № 3 города Караганды, ранее именовавшейся областным онкодиспансером.
По данным Казахского научно-исследовательского института онкологии и радиологии, конкретные причины развития рака до сих пор не установлены. В «группы риска» среди прочих входят работники предприятий, деятельность которых связана с взаимодействием с канцерогенными веществами и радиацией; жители городов с загрязненным воздухом и получившие чрезмерную дозу облучения.
КОЛОССАЛЬНЫЕ РИСКИ
Независимый эколог Дмитрий Калмыков, директор общественного объединения «Карагандинский областной Экологический Музей», считает, что живущих вдоль маршрута падения ступеней необходимо переселять.
— На мой взгляд, нужно отселить людей — хотя бы те зимовки в Улытауском районе, расположенные в местах падения первой ступени. Ну увеличьте арендную плату (за космодром Байконур. — Ред.) на один год, отселите людей — все будут спокойны. Казахстан должен обеспечить безопасность своего населения. Ситуацию надо менять, — говорит Калмыков.
Калмыков, участвовавший в 2000 году в подготовке материалов для парламентских слушаний о воздействии космодрома Байконур (уже тогда говорилось, что показатели заболеваемости сердечно-сосудистыми недугами и бронхиальной астмой, а также детской и материнской смертности в Улытауском районе выше, чем в других районах области), считает, что земли, куда упали фрагменты ракет, нужно выводить из хозяйственного оборота, делать там запретную для нахождения людей и выпаса скота зону. Властям нужно устранять риски, убежден эколог.
Главным же риском Калмыков считает другой момент: в случае аварийной ситуации ракета может упасть вне изначально заданного маршрута, что понесет за собой разрушения и жертвы. Аварийные падения ракет, в основном «Протона», вблизи населенных пунктов в Карагандинской области уже бывали.
— Опасность, о которой мало кто говорит, — невозможно уничтожить российские ракеты, если они летят «не туда». Вот катастрофа «Протона» в 2007 году в Жезказгане. В тот день [тогдашний] президент Назарбаев был там с поездкой. Летит «Протон», и никому в голову не приходит, что тут глава государства, а над его головой летит 800-тонная токсичная ракета. Она не долетела до Жезказгана всего 40 километров, взорвалась, образовала кратер метров 60 в диаметре и метров 20 глубиной. До ближайшей зимовки, рядом с которой упала ракета, примерно полтора километра. Это тот риск, когда аварийное падение, и нет кнопки, чтобы уничтожить ракету. Была бы она — в степи упали бы куски металла. Но если «Протон» падает в сборе, то могут быть большие разрушения и много жертв. При взрыве у него мощность в тротиловом эквиваленте порядка 80–100 тонн, — это мощность ядерного оружия. Если ракета упадет вдруг на сам Жезказган, то она кварталы снесет подчистую. Это до сих пор «рулетка», — говорит репортеру Азаттыка эколог Дмитрий Калмыков.
В рамках парламентских слушаний, прошедших 20 лет назад, был выдвинут ряд рекомендаций. Важная их часть так и была не выполнена: не создана система принудительной ликвидации ракеты, которая отклонилась от курса; не установлены радиомаячки для поиска упавшей ракеты; не ставятся знаки вокруг районов падения; территория не ограждается заборами. Но выполнено другое, в том числе выезд спецбригад на место падения ракеты для сбора обломков, обработка почвы реагентами в случае остатков токсичного топлива, рекультивация почвы в случае возгорания. Ранее экологи участвовали в одном из таких выездов и запечатлели весь процесс. В первые годы работы этих спецбригад, говорит Калмыков, между населением и специалистами была «байга»: кто первым найдет ракету. Бывало, что жители прибегали на место падения, увозили обломки на металлолом, кто-то получал ожоги от гептила и кислот.
ОТВЕТ ВЛАСТЕЙ: «ВОПРОСЫ ПРОРАБАТЫВАЮТСЯ»
Казахстанские власти ситуацию с запусками ракет и их влиянием на окружающую среду комментируют осторожно. По словам чиновников, после запуска ракет комиссия делает на месте падения осмотр, проводятся работы по рекультивации и очистке земли.
— Все падения сопровождаются, отрабатывается протокол взаимодействия. Да, есть проблема, которую озвучили (представители общественности Жезказгана, в том числе Макпал Орынбетова. — Ред.), связанную с использованием топлива гептил. На сегодняшний день достигнуто соглашение с Российской Федерацией по поэтапному сокращению количества запусков именно «Протона», который часто использует в виде топлива гептил. Вопросы, касающиеся компенсации, дополнительно прорабатываются совместно с Российской Федерацией, — сказал на заседании в Караганде по вопросам экологии вице-министр экологии Ахметжан Примкулов.
В этом году с Байконура в космос отправился один «Протон». Запуск 31 июля был успешным.
Более чем за полвека эксплуатации «Протона» было совершено 404 запуска, 49 из которых закончились неудачей. Одна из самых крупных аварий произошла в 2013 году, когда «Протон» упал на 32-й минуте полета в нескольких километрах от стартового комплекса. В ракете находились сотни тонн опасного топлива. Отправившийся на место взрыва «Протона» глава «Роскосмоса» Владимир Поповкин скончался менее чем через год от онкологической болезни, которая, по мнению медиков, стала следствием воздействия паров гептила. Казахстан после аварии оценил ущерб в 13 миллиардов тенге, но выплату от российской стороны не получил.
Россия в последние годы большую часть космических пусков производит со своих космодромов, в основном в Плесецке и часть на Дальнем Востоке. Доля Москвы на рынке космических запусков сокращается — во многом из-за конкуренции с частной американской компанией SpaceX, сумевшей снизить затраты за счет повторного использования возвращающихся ступеней сверхтяжелой ракеты Falcon.
Россия уступает в битве за космос. Что ждет Байконур?
В министерстве экологии, геологии и природных ресурсов Казахстана заявляют, что пуски «Протона» с Байконура будут полностью прекращены к 2025 году.
Жители Улытауского района и активистка из Жезказгана Макпал Орынбетова говорят, что обещания остановить запуски ракет на гептиле слышат не первый год. Но экология района и его население продолжают страдать от воздействия космических пусков.
Источник