Дома с голубыми дверями

В любой стране мира есть сегодня большие, многолюдные города, где встретишь и истинную красоту, и пестрый мусор, и грязные задворки.

Но есть — опять же, в каждом государстве — некие заветные, особо любимые уголки, где, кажется, собрано все, что может возвышать и радовать душу.

Уютная природа, живописная старина, романтичный налаженный быт. Маленький провинциальный городок или седая крепость, монастырь среди лесов или рыбацкая деревушка у океана.

Есть такая, ныне даже и охраняемая ЮНЕСКО, природно-архитектурная драгоценность и в Тунисе. В сех, кто прибывает сюда в разгаре лета, прежде всего встречает волна жаркого воздуха. Прохладнее становится лишь в здании аэропорта. А дальше — опять жара! Автобус идет к побережью, по широкому шоссе, окаймленному гигантскими эвкалиптами. На холмах вдоль дороги — белые строения поселков, между ними возделанные поля.

Но вот перед нами на зеленой, живописной возвышенности возникает бело-голубое селение особой красоты. Его составляют сотни тесно прижатых друг к другу кубических домов с плоскими крышами. А венчает сплошь застроенный холм большая, величественная мечеть с высоким квадратным минаретом.

Этот странный населенный пункт одновременно и предельно архаичен, поскольку повторяет архитектуру старинных арабских деревень, и остро современен: он похож на творения зодчих-модернистов прошлого века. Тот, кто приехал сюда ненадолго, успеет ощутить необычный душевный подъем, чисто эстетическое восхищение.

Посетители, которым удастся хорошенько побродить узкими улочками поселка, глубже проникнутся его неповторимым духом, чувством пребывания в каком-то фантастическом мире. Наверное, у местных жителей, арабов, деревня Сиди Бу Саид уже не вызывает особых ощущений, красота стала привычной, частью повседневной жизни. Хотя — кто знает.

На этом холме, похожем издали на верблюжий горб, с его травянистыми склонами и меловыми отрогами, люди селились еще со времен неолита. Позднее у его подножья осела небольшая община берберов, занимавшихся рыбной ловлей. Селились тут и ремесленники — гончары, мастера деревянных изделий.

Надо полагать, жители этих деревушек общались с финикийцами, колонистами, прибывшими из Тира, подданными прибрежного царства, которым одно время правила прославленная Вергилием царица Дидона. Финикийцы селились также на холмах, чтобы наблюдать за Средиземным морем.

Неподалеку от своей столицы, Карфагена, они заложили Мегару, описанную Флобером в его великолепном историческом романе «Саламбо». Историки нового времени «помещали» этот давно разрушенный город в разных местах; некоторые считают, что она стояла именно там, где сегодня красуется Сиди Бу Саид.

Другие ученые идут еще дальше, заявляя, что деревне предшествовала на холме именно та пунийская крепость, в которой финикийцы давали последний отпор уничтожившим их царство солдатам римского полководца Сципиона, прозванного Африканским.

В конце первого века до нашей эры новый Карфаген, заложенный на месте стертой до основания пунийской столицы императором Августом, стал центром римской провинции. Строились роскошные виллы патрициев, украшенные мозаикой, частично сохранившейся до наших дней, окруженные садами, где не прекращались пиры. Тогда на «горбе верблюда», на высоте 140 метров, возможно, стояла крепость или храм — а может быть, и то, и другое.

Последние века империи прошли в дворцовых переворотах и войнах. На африканском берегу сменялись хозяева — полководцы Рима, ставшие местными правителями, вожди вандалов, губернаторы Византии. На исходе седьмого века сюда пришли арабы, ведомые Окба ибн Нафи, военным и религиозным лидером исламского «крестового похода».

После основания Кайруана с его знаменитой мечетью, арабские войска продолжали двигаться на Запад, в направлении Гибралтарского пролива, основывая все новые колонии. Язык и вера арабов-мусульман становились, уже навсегда, господствующими в Северной Африке.

Стоит лишь раз заглянуть за двери дома-крепости, чтобы понять: эту жизнь стоит охранять от праздных взглядов

Когда-то лишь сквозь такие ажурные решетки на окнах жены и дочери местной знати, оставаясь невидимыми, могли наблюдать за жизнью улиц

Голубые окна и двери как будто впитали цвет неба. А оно здесь совсем близко — над головами

В домах Сиди Бу Саида нет показной роскоши «халифов на час». Но в них хочется жить.

Обслуживание туристов, торговля сувенирами — немалые источники дохода для многих стран Востока. Иногда — главные, как в этой живописной деревне у Тунисского залива

С пустя еще столетия на интересующем нас холме сложилась весьма своеобразная мужская коммуна.

Ее составляли приверженцы праведного образа жизни и углубленной исламской философии, арабские «йоги», называемые суфиями — возможно, потому, что они носили грубые одежды из шерсти (араб. «суф»), но не исключено, что и по созвучию с греческим словом «софос», мудрость.

(Не надо забывать, что эллинская философия стала родной для средневекового арабского мира, преподавалась в исламских университетах и, по сути, вернулась в Европу именно с Востока, после католических крестовых походов.)

Основы суфийского учения, с характерной для него высокой метафизикой (ирфан), практикой аскетизма и упражнений, развивающих духовную силу, с верой в возможность личного мистического познания Бога через мгновенное озарение — хал — были заложены в IX веке. Первыми учителями называют египтянина Зун-Нуна ал-Мисри и багдадца Абу Абдаллаха ал-Мухасиби.

По преданию, первым суфийским мистиком, поселившимся на горе, стал марокканец Абу Саид эль Бейджи, более известный, как Сиди Бу Саид.
(«Саид» значит господин, а «сиди» — это уважительный титул, примерно равнозначный английскому «сэр»: таким образом, все имя можно приблизительно перевести, как «Благороднейший из господ».)

Имя подвижника прославилось и со временем стало названием всего разросшегося поселка. До конца своих дней в уединенном доме на вершине Абу Саид предавался молитвам и глубочайшим медитациям, лишь иногда отвлекаясь для богословских диспутов и наставлений ученикам.

Поскольку стяжал отшельник еще и славу чудесного целителя, шли к нему издалека больные и увечные. После его смерти дом был превращен в мавзолей, а затем последний заключили в здание нынешней большой мечети.

С именем Сиди Бу Саида связана поразительная легенда.
Есть сведения, что прославленный суфий умер вскоре после французского короля Людовика IX, возглавлявшего Восьмой крестовый поход. Благочестивого монарха, как и многих крестоносцев, в 1270 году сразила чума в Тунисе.

Но после этого поползли слухи, что Людовик не умер, а скрывается.

В Северной Африке возникло предание, вполне подобное родившемуся через полтысячелетия в России, где люди передавали друг другу, что император Александр Первый не скончался, а продолжает жить в Сибири под именем святого старца Федора Кузьмича.

Только в данной версии «мнимо умерший» король скрылся потому, что принял другую веру. Его-де убедила правота ислама. Говорили, что Людовик стал суфийским шейхом под именем. Сиди Бу Саида и живет на известном нам холме!

. Пройдем же по улицам овеянного легендами поселка, — неторопливо, как и положено жить и ходить на Востоке. По сторонам тесных улочек — террасы и веранды белых домов с голубыми ставнями и дверями.

Пальмы отбрасывают звездчатую тень на маленькие площади. Надо потратить достаточно времени, чтобы в полной мере оценить здешние перепады между слепящим солнечным светом и бархатной тенью в садах, спрятанных за глухими стенами, уловить запахи и звуки, доносящиеся из закрытых, невидимых снаружи дворов.

Дом араба — воистину, его крепость, вся семейная жизнь проходит внутри, за стенами и ставнями.

У Сиди Бу Саида — два лица, сверкающее фасадное и погруженное в сумрак внутреннее. В этом легко читается символ суфийской мудрости, подчас прячущей сокровенную истину за предназначенными для непосвященных текстами притч, анекдотов или легкомысленных рубаи о любви и вине, написанных великим суфием Омаром Хайямом.

Первыми живыми существами, которые встретят нас на этих раскаленных мостовых, несомненно, будут кошки. Здесь у них необычный, почти сказочный облик. Сотни кошек любых окрасок и размеров хозяйски прохаживаются главной улицей, трутся около кафе, лавок и базаров.

Огромные, словно рыси, и крохотные, подобно той кошке, которую, согласно преданию, прятал у себя в рукаве пророк Мухаммед, мир ему; кошки серые и желтые, оранжевые, будто восход африканского солнца, и фиолетовые, точно тунисские сумерки. Кажется, что они живут здесь с незапамятных времен и чувствуют себя полными владельцами деревни.

Сиди Бу Саид — симфония дверей. Но это не только внешние украшения. Люди, которые так заботятся о дверях своего жилища, наверняка сохраняют в доме и чистоту, и опрятность, и — самое главное — семейный лад

Сиди Бу Саид — деревня мастеров. Чеканка — один из древнейших традиционных промыслов Востока. индустриальному Западу, увы, уже почти непонятных и недоступных

В этом кафе хорош не только вид на море. Говорят, что рецепты зеленого чая с кедровыми орешками, а также кофе с розовой водой (кофе по-тунисски) пошли из Сиди Бу Саида.

В торое, что привлечет ваш глаз и поразит несказанно, — это пестрое многообразие дверей, тех самых, за которыми незримо течет арабская жизнь.

Монументальные двери особняков, затейливые — ресторанов; покрытые узорами из декоративных гвоздей, обрамленные арками и колонками, вырезанные в форме минаретов с куполами. Многие из них выкрашены в голубой или синий цвет, и это далеко не случайно.

Кто был в Испании, знает, что синева характерна для дверей Андалусии, — а ведь этим краем много веков подряд правили арабы: они насадили здесь апельсиновые сады, построили дворцы из «Тысячи и одной ночи».

Арабские ремесленники, попавшие в Испанию вместе со своими земляками-завоевателями, принесли туда, как одну из традиций, обыкновение красить двери синим.

Затем, после испанской Реконкисты и изгнания «мавров», мастера возвратились в Африку. Так и появились по обе стороны Гибралтарского пролива схожие двери цвета южных небес. И не только они, но и многие архитектурные и ремесленные мотивы, роднящие города Южной Европы и Северной Африки.

Традиционны для деревни и желтые двери, усеянные в прихотливых сочетаниях черными гвоздями с большими шляпками.
А ставни на окнах, ажурные, будто самые лучшие кружева! Их здесь называют по-арабски — «бармакле» — или на французский лад, «мушараби».

Ставни также чаще всего выкрашены в излюбленный синий цвет. Из-за таких изящных решеток в пору, когда арабским женщинам не позволяли без крайней нужды выходить из дому, красавицы, таясь в полутьме, наблюдали за улицей. Прохожие не могли видеть сиди-бу-саидских дам снаружи, и солнце не портило их нежную кожу.

Недаром этот удивительный бело-голубой поселок издавна вдохновлял как арабских, так и приезжих художников, писателей и поэтов. Гюстав Флобер был лишь одним из первых в списке. «Горб верблюда» у Тунисского залива смело можно назвать африканским Монмартром.

Сиди Бу Саид — место, где надо не только уважительно относиться к местным обычаям, но и соблюдать определенные ритуалы. Впрочем, они приятны и также пронизаны мудростью неспешного арабского бытия. Встав (не слишком рано, но и не тогда, когда солнце уже плавит камни), первым делом следует выпить чашечку кофе на деревянной веранде «Cafe des Nattes», местными жителями называемого также «Кафе на вершине».

Не заметить это заведение — невозможно, его видно даже от подножия холма. Судя по всему, это старейшая кофейня в деревне: под названием «Мавританское кафе» его упоминают путешественники позапрошлого века.

Поднимаясь туда по каменной лестнице с полустертыми ступенями, вы увидите других, еще полусонных гостей с Запада, также стремящихся «проснуться» под расписным деревянным навесом от глотка жгуче-крепкой черной жидкости.

Удобно расположившись на скамье, вы можете заказать просто черный кофе, от которого потом не уснете сутки, или кофе по-турецки. Варят настоящие знатоки кофейной премудрости. По вашему желанию, они могут сделать напиток сладким или «накис сукар» (чуть-чуть сахара). Кое-кого пленяет и сногсшибательная горечь «чистого» кофе. Но помните одно, это не европейский «эспрессо»: мало того, что сон действительно может не вернуться и через сутки, — пить надо медленно, маленькими глотками, и стараться, чтобы в горло не попал жесткий осадок.

Еще здешний один ритуал — созерцание улиц с веранды «Cafe des Nattes». Поскольку, как мы уже знаем, оно расположено высоко на склоне, — вид открывается отличный. В духе медлительного арабского «кейфа» обведите глазами муравейник селения. Вот извозчики выгружают из своих конных экипажей гостей деревни; вот все новые группы туристов, с видеокамерами наперевес, от автостоянки устремляются на «штурм» горы.

Юные и почтенные продавцы сувениров привычно окружают штурмующих, навязчиво предлагая свой товар: безделушки всех форм и размеров, украшения, корзины с цветами. Более широкий набор подобных же товаров — в бесчисленных магазинчиках. Ковры ручной работы, кинжалы «под старину», арабские платки, неизбежные верблюды.

Цветов очень много. Особенно популярен жасмин, священный цветок шейха Сиди Бу Саида: здешние мужчины подчас носят жасминовые букетики за ухом, женщины — такие же гирлянды на шее, уподобляясь таитянкам или жительницам Гавайских островов.

Наконец, насладившись созерцанием улиц, вы отправляетесь на неторопливую прогулку по деревне. Это тоже ритуал.

Пожалуй, только вечером, вновь проходя мимо «Мавританского кафе», вы заметите, что под ним, на первом этаже, есть небольшая комната с низким потолком. И заметите лишь потому, что там — поют. Каждый вечер здесь собираются молодые арабы, чтобы, сидя со скрещенными ногами на тростниковых ковриках, своеобразно вибрирующими голосами выводить религиозные песнопения. Во тьме наступающей ночи задушевно звучит стройный мужской хор. Какой это невежда сказал, что ислам — религия жестоких людей.

Но, вероятно, самая лучшая, высоко вознесенная точка для наблюдения в Сиди Бу Саиде — это площадка у вершины минарета. Поднимитесь туда, — если, конечно, получите разрешение. Отсюда, до изобретения радио и мегафонов, пять раз в день кричали горластые муэдзины, прижав одну руку к уху и призывая правоверных на очередную молитву — намаз.

Под собой вы увидите небесно-голубые купола мечети с венчающими их полумесяцами, а в воздушном провале, далеко, внизу, — море, волнуемое бризом.

Кстати, о море. Впечатление от замечательной деревни будет неполным, если вы не спуститесь хоть однажды к синему Тунисскому заливу. Доберитесь до ближайшего пляжа или идите на более дальний, просторный, возле красных глиняных обрывов. Неподалеку — резиденция президента страны. Песок здесь столь мелок и нежен, что вы почти не ощущаете его босыми подошвами. Волны в нужной мере прохладны, теплы и заботливы. если, конечно, стоит хорошая погода. Наслаждайтесь.

Есть здесь, неподалеку, и совсем другое море, заключенное в строгие линии торгового порта. Если есть время, прогуляйтесь туда — по лестнице и пешеходной дорожке; пройдите через массивные ворота в неоклассическом стиле. Посмотрите, как на сверкающих россыпью бликов волнах качаются большие катера, шикарные яхты и простые лодки.

Займите место на террасе портового кафе, закажите себе кофе или холодный фруктовый сок — и задумайтесь о том, как под жарким североафриканским солнцем прихотливо сплетаются явь и вымысел, высокие помыслы богословов и земные чаяния торговцев, древность и новь.

Может быть, это живое многообразие — и есть маска вечности. Фото о Тунисе вы можете посмотреть в нашем фото банке

Источник