Девушка за шторой портрет
Размеры в сантиметрах указаны для справки, и соответствуют печати с разрешением 300 dpi. Купленные файлы предоставляются в формате JPEG.
¹ Стандартная лицензия разрешает однократную публикацию изображения в интернете или в печати (тиражом до 250 тыс. экз.) в качестве иллюстрации к информационному материалу или обложки печатного издания, а также в рамках одной рекламной или промо-кампании в интернете;
² Расширенная лицензия разрешает прочие виды использования, в том числе в рекламе, упаковке, дизайне сайтов и так далее;
³ Лицензия Печать в частных целях разрешает использование изображения в дизайне частных интерьеров и для печати для личного использования тиражом не более пяти экземпляров.
* Пакеты изображений дают значительную экономию при покупке большого числа работ (подробнее)
Размер оригинала: 5080 × 3387 пикс. (17.2 Мп)
Указанная в таблице цена складывается из стоимости лицензии на использование изображения (75% полной стоимости) и стоимости услуг фотобанка (25% полной стоимости). Это разделение проявляется только в выставляемых счетах и в конечных документах (договорах, актах, реестрах), в остальном интерфейсе фотобанка всегда присутствуют полные суммы к оплате.
Внимание! Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки. Любое иное использование (в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк) запрещено и преследуется по закону.
Источник
Образ прекрасных женщин в картинах великих художников
Женщина — с нами, когда мы рождаемся,
Женщина — с нами в последний наш час.
Женщина — знамя, когда мы сражаемся,
Женщина — радость раскрывшихся глаз.
Первая наша влюбленность и счастие,
В лучшем стремлении — первый привет.
В битве за право — огонь соучастия,
Женщина — музыка. Женщина — свет.
Константин Бальмонт.
Накануне самого красивого и нежного праздника в году, 8 Марта, предлагаю полюбоваться небольшой подборкой картин великих художников с изображением прекрасных женщин. Приятного просмотра!
«Весна» Генриетта Эмма Ратклифф Рае
«Молодая женщина, читающая у окна» Дельфин Анжольра.
«Утреннее солнце» Паулин Палмер.
«Восточная женщина с сигаретой» Дельфин Анжольра.
«В ожидании его возвращения» Даниель Ф. Герхартц.
«Итальянский полдень» Брюллов Карл.
«Полуденное солнце» Джозеф Милнер Кайт.
«Её письменный стол» Дельфин Анжольра.
«Чтение в будуаре» Дельфин Анжольра.
«Зимнее солнце» Даниель Ф. Герхартц.
«Сирень» Даниель Ф. Герхартц.
«Портрет девочки» Фешин Николай Иванович.
«Весна в степи» (портрет А.Н. Фешиной) Фешин Николай Иванович.
«Бабушкины сказки» Максимов Виталий.
«Девушка с горшком роз» Тропинин Василий Андреевич.
«Девушка со свечой» Тропинин Василий Андреевич.
«Золотошвейка» Тропинин Василий Андреевич.
«Кружевница» Тропинин Василий Андреевич.
«Женщина в окне (казначейша)» Тропинин Василий Андреевич.
«Алёнушка» Виктор Васнецов.
«Светлана» Новосельцев Александр.
«Девичник» Алексей Корзухин.
«Девушка в платке» Венецианов Алексей.
«Крестьянка с васильками» Венецианов Алексей.
«Молодая чаровница» Богданов-Бельский Николай Петрович.
«Луговые цветы» Куликов Иван Семёнович.
«Боярышня» Маковский Константин Егорович.
«Боярышня у окна» Маковский Константин Егорович.
«Девушка в костюме Флоры» Маковский Константин Егорович.
«Девушка в боярской одежде» Маковский Константин Егорович.
«Девушка в национальном костюме» Маковский Константин Егорович.
«За чаем» Маковский Константин Егорович.
«За прялкой» Маковский Константин Егорович.
«Русская красавица» Маковский Константин Егорович.
«Русская красавица в кокошнике» Маковский Константин Егорович.
«Русская красавица» Харламов Алексей Алексеевич.
«Девушка, пускающая мыльные пузыри» Харламов Алексей Алексеевич.
«Сёстры» Харламов Алексей Алексеевич.
«Прелесть» Харламов Алексей Алексеевич.
«Портрет девушки» Харламов Алексей Алексеевич.
«Портрет девушки на жёлтом фоне» Харламов Алексей Алексеевич.
«Мать и дочь» Харламов Алексей Алексеевич.
«Маленькие цветочницы» Харламов Алексей Алексеевич.
«Компановка» Харламов Алексей Алексеевич.
«Занятие чтением молодой дамы» Харламов Алексей Алексеевич.
«Цыганская девушка с цветами» Харламов Алексей Алексеевич.
«Купальщицы» Тихов Виталий Гаврилович.
«Купальщицы» Тихов Виталий Гаврилович.
«Портрет обнажённой» Тихов Виталий Гаврилович.
Источник
Видишь или нет: 15 удивительных иллюзий Артуша Восканяна (15 фото)
Артуш Восканян — художник из Армении, который решил совместить сюрреализм и оптическую иллюзию в одной картине. По словам Артуша, он вдохновился картинами великих художников эпохи Возрождения. В его картинах прослеживается тот самый стиль, в котором писали картины живописцы 17 века. Предлагаем вам ознакомиться с 15 самыми яркими работами иллюзиониста и живописца.
Артуш Восканян за работой
Автор заканчивает свой очередной шедевр.
Девушка в платке
Царская корона, красивая белая птица и шторы создают необычный портрет.
Паук вместо волос
Пустынный пейзаж на фоне, каменные плечи и прическа в виде огромного паука.
Кошачий портрет
Кот, голова пойманной им мышки и острый перец, а вместе это очертание лица.
Утомленный взгляд
У девушки на портрете уже давно пропал огонек в глазах, а волосы вдруг превратились в шторы.
Царица гор
Эпичный горный пейзаж, который плавно переливается в портрет девушки.
Рыжеволосая девушка в теплом пальто
Если вы давно мечтали постричься, но не знали, какую прическу выбрать, то стрижка в стиле лисы — отличный вариант.
Сальвадор Дали в долине
Легендарные усы Сальвадора Дали на самом деле могут быть легко заменены большими рогами быка, а брови — крыльями.
Укладка в стиле розового фламинго
Невероятно красивый закат, а на переднем плане вырисовывается девушка.
Каменная пара
Скалы сходятся вместе, образуя целующуюся пару.
Лицо в очертании царя зверей
Лев поймал косулю, а в образовавшемся между ними промежутке случайно нарисовалось лицо девушки.
Чешуйчатый портрет
Лицо девушки сложилось на песке из змей, ящериц и листика.
Две египтянки смотрят друг на друга
Птица с завязанными глазами под определенным углом может превратиться в лицо.
С волками жить — по-волчьи выть
Снежный силуэт лица вырисовывается между волками, которые воют в зимнем лесу.
Птичьи объятия
Две птицы сложили друг другу на плечи головы и нарисовали лица девушек.
Источник
Удивительная и трагическая судьба «Незнакомки»
Портрет этой девушки известен каждому ещё со школьной скамьи — из школьных учебников. Эту Незнакомку зовут Софья Крамская, она дочь художника И.Н. Крамского. И мало кто знает об удивительной и трагической судьбе Незнакомки.
Софья Крамская, единственная девочка среди своих братьев (и потому, наверное, отцовская любимица), родилась предположительно в 1866 году (по другим сведениям, в 1867-м). Она училась в обычной гимназии, но благодаря творческой атмосфере, царившей в родном доме, рано почувствовала интерес к живописи. Отец старался развивать художественные навыки дочери и стал ее первым учителем. В детские годы Соня среди знакомых считалась некрасивой, но в юности, как это случается со многими девочками, похорошела. Однако для отца она всегда была самой любимой моделью. Даже когда девочке из-за болезни обстригли волосы и у нее на голове отрастал неровный ежик (Соня пыталась прикрыть его кружевной косынкой), и тогда на полотнах отца дочь-подросток представала настоящей красавицей с бездонными глазами.
Будучи ровесницей дочерей П.М. Третьякова Веры (в замужестве Зилоти) и Сашеньки (в замужестве Боткиной), Соня с ними очень дружила. Вера Зилоти позже вспоминала:
«Соня была некрасива, но с умным, энергичным лицом, живая, веселая и необычайно талантливая к живописи… В 16–17 лет Соня… похорошела, волосы отросли. Фигура у нее стала длинная, тонкая. Она прекрасно танцевала. Ее веселость, остроумие и entrain (притягательность, обаяние) привлекали к ней много поклонников». Соня действительно была очень изящной — Репин, ученик Крамского, восхищался ее фигурой, Альберт Бенуа всерьез ухаживал за ней, но в свои 30 лет он казался шестнадцатилетней Соне слишком «старым». У нее появился другой жених — Сергей Сергеевич Боткин, молодой врач, представитель известной медицинской династии. Родственники торжественно отметили помолвку молодых, Крамской на радостях написал великолепные парные портреты жениха и невесты…
Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Сергей Боткин неожиданно для всех влюбился в подругу своей невесты Александру Третьякову. Помолвка оказалась расторгнутой, и вскоре Саша Третьякова вышла замуж за бывшего жениха подруги. Соня Крамская нашла в себе силы сохранить с ней приятельские отношения. Но происшедшее надолго повергло Соню в тоску. Спасла Софью живопись. Шестнадцатилетняя девушка с головой ушла в работу и стала демонстрировать по-настоящему профессиональные успехи.
«Между Соней и ее отцом была редкостная дружба, переходившая в обоюдное обожание», — писала Зилоти. В 1884 году Крамской, чтобы отвлечь Соню от душевных терзаний, вместе с дочерью отправляется в заграничную поездку (заодно и свое сердце подлечить — он был уже очень болен). Путешествуя по Франции, Софья пристрастилась к живописным этюдам на плэнере. Спустя год после путешествия Крамской писал: «Дочка моя, известная… ветреница, начинает подавать мне серьезные надежды, что уже есть некоторый живописный талант». Крамской понимал, что умирает, а дочь еще не встала на ноги и не нашла себя. Незадолго до смерти Иван Николаевич, тревожившийся за судьбу Софьи, сказал: «Девочка, а как сильна, как будто уже мастер. Подумаю иногда, да и станет страшно… личная жизнь грозит превратиться в трагедию». Софья действительно долго не могла оправиться от удара, ни в кого не влюблялась и не выходила замуж. Только в зрелом возрасте, в 1901 году, когда отца уже давно не было в живых, она заключила брак с петербургским юристом финского происхождения Георгием Юнкером.
Крамской, несмотря на простое происхождение (он был сыном писаря из городка Острогожска), был принят при дворе и даже стал там своим человеком, не раз выполняя портреты членов императорского семейства (Александр III был большим демократом и предпочитал общение с обычными людьми, особенно талантливыми, общению с романовским кланом), давал уроки живописи дочерям императора. Своими при дворе стали и его дети. Софья Крамская тоже выполнила ряд работ, запечатлев императора, императрицу, их детей, прежде всего цесаревича, и других родственников. Но почти ничего не сохранилось. Что-то было уничтожено либо пропало в годы революции, что-то из собственных работ было передано ею в Острогожский музей, на родину отца, вместе с его картинами, и, когда в 1942 году в музее вспыхнул пожар, погибло вместе с большей частью его коллекций.
Софья была признанной портретисткой, ее просто осыпали заказами. Увы, судьба многих работ, находившихся в частных руках, в домах и усадьбах, разгромленных в период революции, также осталась неизвестной. Софья Крамская неоднократно и с большим успехом принимала участие в различных художественных выставках самого высокого уровня — в Академии художеств, в Обществе живописцев-акварелистов, в художественном отделе Всероссийской ярмарки в Нижнем Новгороде и др. Была она известна и как книжный иллюстратор, оформляя, например, издания к юбилею Пушкина. Замечательными были и ее жанровые картины. После замужества Софья Юнкер-Крамская много помогала своему мужу, который собирал материалы о декабристах и готовил книгу-исследование об этом периоде истории. Книга так и не была опубликована…
Муж Софьи Ивановны в 1916 году скончался. А вскоре начались и другие беды — революция, гражданская война, смерть матери в 1919 году… Но Софья Ивановна, которой было уже далеко за пятьдесят, старалась приспособиться к новой жизни. С 1918 года она работала в художественно-реставрационных мастерских Главнауки. Ей, глубоко верующему человеку, пришлось стать организатором антирелигиозного музея Зимнего дворца и иллюстрировать «Историю религии» в издательстве «Атеист». Ей, дочери Крамского, прославленного мастера религиозной живописи, автора росписей купола храма Христа Спасителя и великих христианских полотен! Свою веру Софья Ивановна особо не скрывала, как и не скрывала христианское желание помочь ближнему. В Ленинграде мучилось много ее знакомых из «прошлой жизни» — смолянок, фрейлин, просто лиц дворянского происхождения. Лишенные всего — жилья, имущества, службы и каких бы то ни было доходов, многие буквально голодали. Дочь художника помогала им устроиться на работу, пусть с самым скромным жалованьем, достать переводы, уроки, перепечатку на машинке, чтобы как-то выжить. Все это и вменили пожилой женщине в вину — и то, что «была очень религиозной», и то, что помогала друзьям…
Софья Юнкер-Крамская была арестована 25 декабря 1930 года, обвинялась по статье 58-II УК РСФСР в контрреволюционной пропаганде. Ей вменялось в вину создание ни много ни мало «контрреволюционной группировки из бывшей знати, ставившей себе целью проведение своих людей в разные советские учреждения на службу для собирания сведений о настроениях…». Все проходившие по делу говорили о религиозности художницы, что усложняло ее положение. Кстати, в материалах дела было указано, что София Ивановна Юнкер-Крамская родилась 21 августа 1867 года. (Дата рождения, указанная на допросе, расходится с той, что была известна ранее — 1866 годом, — из писем отца художницы. Но можно предположить, что отцу это было лучше известно, чем следователю из органов.)
Юнкер-Крамская была приговорена как «чуждый элемент» к трем годам ссылки в Сибирь, но из-за нервного потрясения у нее случился инсульт. С тяжелым параличом она была отправлена в тюремную больницу ДПЗ. Ее кое-как подлечили и через четыре месяца все же послали по этапу в Иркутск. Полупарализованная женщина добралась до Иркутска, но через три недели ее перевели в Канск, через месяц, с ухудшившимся состоянием — в Красноярск.
15 октября 1931 года Юнкер-Крамская из красноярской больницы написала письмо Екатерине Павловне Пешковой, оказывавшей помощь политзаключенным. Софья Ивановна рассказала о тяжелой болезни, о перенесенных во время ссылки двух операциях. Она пыталась доказать, что приносит пользу, что всегда, несмотря на состояние здоровья, работала: в Иркутске — как иллюстратор учебников и колхозных журналов, в Канске — как фотограф и ретушер в местной газете. В Красноярске с ней случился второй удар, отнялась левая часть тела. Ее просьба состояла в смягчении участи: если нельзя вернуться домой в Ленинград, то пусть ее хотя бы оставят в Красноярске до поправки здоровья и обязательно предоставят работу, ведь правая рука действует, не разбита параличом. «Я пишу и портреты, и плакаты, лозунги, афиши, вывески, иллюстрации, знаю фотографическую ретушь, раскраску фотографий, языки, я работать могу, люблю… О моей рабочей жизни Вам может подтвердить Елена Дмитриевна Стасова, с отцом которой был так дружен мой покойный муж. О музее Крамского Вам тоже могут дать сведения и она, и товарищ Луначарский…»
В конце письма отчаянные строки: «Я могла делать ошибки в своих суждениях, могла что-нибудь не так правильно оценивать, могла криво судить о положении вещей, но преступления я не совершала никакого — и сознательно так горячо любя свою страну, после смерти мужа (он был финляндским подданным) — переменила свои бумаги на русские, подписав тогда уже отказ от каких бы то ни было претензий на имущество. Было даже смешно поступить иначе. Помогите мне! Я написала просьбу о помиловании М.И. Калинину. Я прошу Вашего содействия. Я оправдаю милость, если мне она будет дарована, могу уверить в этом Вас. Я честно проработала 40 лет. Тяжко последний, быть может очень короткий срок — чувствовать себя — так наказанной… Я собрала последние силы, чтобы написать Вам все это…»
28 февраля 1932 года было возбуждено ходатайство о пересмотре дела Юнкер-Крамской в связи с неизлечимой болезнью, а также в связи с тем, что ссыльная «не представляет… социальной опасности». 25 марта 1932 года София Ивановна вернулась в Ленинград. 31 июля 1932 года Юнкер-Крамская написала благодарственное письмо Е.П. Пешковой, сообщив, что собирается работать и дальше, насколько позволят силы. В 1933 году художница умерла при странных обстоятельствах. Якобы она уколола палец, когда чистила селедку, и, по словам брата, «умерла от рыбьего яда». Реабилитировали ее за отсутствием состава преступления только в 1989 году.
В Государственном архиве РФ сохранилось ее письмо:
«Высокоуважаемая Екатерина Павловна, Вы разрешите мне послать Вам эти несколько строк. Меня освободили! Если бы Вы только знали, каким чувством глубокой благодарности полны мои мысли и душа. Я не знаю, простите, право не знаю, полагается ли мне писать вообще о моем чувстве признательности, но я следую своей внутренней потребности это сделать… Вы не посетуйте на то, что я делаю это, если это не полагается, я не знаю, но не последовать душе этой потребности было невозможно! Я снова здесь, в Ленинграде, где прошла моя длительная рабочая жизнь — и теперь я снова, быть может, буду в состоянии начать работать хоть немного, насколько позволят мне мои силы, которые восстановятся во мне с сознанием возможности снова работать! Я не знаю даже, кому мне говорить о том, что я чувствую и как я признательна. Но, думая, что сделалось все это через Высокое учреждение, которого являетесь Представительницей, — я пишу Вам. Ну, это даже ни Вам, никому не будет нужно, пусть это не принято, пусть это не полагается — я все же повторяю: я беспредельно благодарна, что поверили и моему искреннему раскаянию, и моей порядочности старого общественного работника, и моему горячему желанию загладить работой мои какие бы то ни было оплошности и несознательные заблуждения. И хотя я, конечно, очень больна еще и слаба, но, сколько мне позволят воспрянувшие силы — то оставшееся мне время до неизбежного конца я смогу употребить на реабилитацию моего рабочего имени, как самой по себе, так и как дочери Крамского. Еще раз прошу простить меня, если я делаю что-либо, выходящее из рамок допускаемого.
Источник